Сон № 9 - Дэвид Митчелл

– И что?

– И то, что эту уютную лодочку ты и пытаешься раскачать.

– А, понятно. Если я встречусь с отцом, вы больше не сможете его шантажировать.

– Между прочим, за слово «шантаж» приходится отвечать в суде даже тем, кто все еще ищет подходящее средство от угрей. Адвокатам твоего отца необходима осмотрительность. Ты знаешь, что такое осмотрительность? Это то, чем порядочные граждане отличаются от вооруженных преступников.

– Без досье я отсюда не уйду.

– Что ж, у тебя уйма времени. Я бы заказала сэндвичей, да ты расстрелял телефон.

Так, пора с этим кончать.

– О’кей, давайте обсудим все по-взрослому.

Я опускаю пистолет, и Акико Като победно улыбается. Капсулы транквилизатора вонзаются ей в шею. Она оседает в кресле, безмятежная, как морские глубины.

Скорость решает все. Наслаиваю пленку с отпечатками пальцев Акико Като поверх отпечатков Рэна Согабэ и получаю доступ в ее компьютер. Откатываю в угол кресло с неподвижным телом. Не очень приятно – меня не оставляет чувство, что она вот-вот проснется. Многие компьютерные файлы защищены паролями, но я могу вскрыть электронные замки картотечных шкафов. МИ для МИЯКЭ. Мое имя появляется в меню. Двойной клик. ЭЙДЗИ. Двойной клик. Слышу многозначительное механическое клацанье – и один из центральных ящиков выдвигается. Пробегаю пальцами по ряду плоских металлических контейнеров. МИЯКЭ – ЭЙДЗИ – ОТЦОВСТВО. Контейнер отливает золотом.

– Брось.

Акико Като ногой закрывает за собой дверь и направляет «Зувр лоун-игл 440» мне между глаз. Онемев, смотрю на тело в кресле. Акико Като, стоящая у двери, криво усмехается. В ее зубах сверкают изумруды и рубины.

– Это биоборг, дурень! Репликант! Ты что, не смотрел «Бегущего по лезвию»[10]? Мы видели, как ты идешь сюда. Наш агент сел тебе на хвост в кафе «Юпитер». Помнишь старика, которому ты купил сигарет? Его «видбой» – это камера наблюдения, подключенная к центральному компьютеру «Паноптикума». А теперь встань на колени – медленно! – и подтолкни ко мне свой пистолет. Медленно. Не нервируй меня. С такого расстояния «зувр» так раздербанит тебе рожу, что родная мать не признает. Кстати, в этом она и так не сильна, верно?

Пропускаю шпильку мимо ушей.

– С вашей стороны неосмотрительно приближаться к незваному гостю без подкрепления.

– Досье твоего отца – очень деликатный вопрос.

– Значит, биоборг сказал правду. Вы не хотите лишаться денег, которые отец платит вам за молчание.

– Сейчас тебя должны волновать не этические принципы, а то, что я вот-вот превращу тебя в омлет.

Не отводя от меня взгляда, она наклоняется, чтобы подобрать мой «вальтер». Я направляю чемоданчик ей в лицо и отщелкиваю замки. Срабатывает вмонтированное под крышку взрывное устройство, яркая вспышка слепит ей глаза. Акико Като пронзительно визжит, я кувырком откатываюсь в сторону, «зувр» стреляет, стекло лопается, я взмываю в воздух, в прыжке бью ее ногой в висок, вырываю пистолет – он снова стреляет, – разворачиваю ее и апперкотом отправляю через полукруглый диван. Настоящая Акико Като больше не двигается. Сую запечатанное досье отца под комбинезон, собираю чемодан с инструментами и выхожу в коридор. Тихонько закрываю дверь – по ковру в коридоре уже медленно расплывается пятно. Непринужденной походкой иду к лифту, насвистывая «Imagine». Это была не самая трудная часть дела. Теперь нужно выбраться из «Паноптикума» живым.

Трутни суетятся вокруг секретарши, лежащей без сознания среди тропических зарослей. Странно. Куда бы я ни пошел, за мной остается череда потерявших сознание женщин. Я вызываю лифт и выказываю подобающую случаю озабоченность:

– Мой дядюшка называет это синдромом высотной качки. Верите или нет, на рыбок это действует точно так же.

Приходит лифт, из него появляется пожилая медсестра, рассекает толпу зевак. Я вхожу внутрь и быстро нажимаю кнопку, пока никто не вошел.

– Погоди! – Начищенный до блеска ботинок вклинивается между закрывающимися дверями, и какой-то охранник с усилием раздвигает их. Громадой туши и раздутыми ноздрями он напоминает минотавра.

– Нулевой уровень, сынок.

Я нажимаю кнопку, и мы начинаем спуск.

– Итак, – произносит Минотавр, – ты промышленный шпион или кто?

От резких выбросов адреналина в кровь у меня появляются странные ощущения.

– А?

Минотавр невозмутимо продолжает:

– Ты ведь хочешь побыстрее сбежать, верно? Вот почему ты чуть не зажал меня дверями наверху.

О-о. Шутка.

– Ага. – Я похлопываю по чемоданчику. – Здесь у меня шпионские данные о золотых рыбках.

Минотавр фыркает.

Лифт замедляет ход, двери открываются.

– После вас, – говорю я, хотя Минотавр и не собирается пропускать меня вперед.

Он исчезает в боковой двери. Указатели на полу возвращают меня к пропускной кабинке. Дарю Ледяной деве лучезарную улыбку:

– Так мы с вами встретились и на входе, и на выходе? Это рука судьбы.

Она взглядом указывает на сканер:

– Стандартная процедура.

– О!

– Выполнили свои обязанности?

– Полностью, благодарю вас. Знаете ли, мы в «Друге золотых рыбок» гордимся тем, что за восемнадцать лет существования нашего дела ни разу не потеряли рыбку по собственной небрежности. Мы всегда проводим вскрытие, чтобы установить причину смерти: в большинстве случаев это старость. Или – в период предновогодних вечеринок – отравление алкоголем, спровоцированное самим клиентом. Если вы не заняты, то за ужином я бы с удовольствием рассказал вам об этом подробнее.

Ледяная дева окидывает меня леденящим взглядом:

– У нас нет абсолютно ничего общего.

– Мы оба созданы на основе углерода. В наши дни этот факт нельзя оставлять без внимания.

– Если вы хотите отвлечь меня от вопроса, почему у вас в чемоданчике находится «Зувр четыреста сорок», то ваши усилия напрасны.

Я профессионал. Страх подождет. Как, как я мог так сглупить?

– Это абсолютно невозможно.

– Пистолет зарегистрирован на имя Акико Като.

– А-а-а… – кашлянув, открываю чемодан и достаю пистолет. – Вы имеете в виду это?

– Именно это.

– Это?

– Это самое.

– Это, э-э, для…

– Да? – Ледяная дева тянется к кнопке тревоги.

– Вот для чего!

Первый выстрел оставляет на стекле щербину – взвывает сирена – второй выстрел покрывает стекло лабиринтом трещин – шипит газ – третий выстрел разносит стекло вдребезги – я бросаюсь в проем – крики, топот – колесом качусь по полу, мигающему стрелками-указателями. Люди в ужасе приседают, жмутся к стенам. Шум и суматоха. В боковом коридоре громыхают ботинки охранников. Снимаю «зувр» с двойного предохранителя, переключаю на непрерывный плазменный огонь, кидаю под ноги преследователям и бросаюсь к выходу. До взрыва три секунды, но их недостаточно – меня подбрасывает, швыряет во вращающуюся дверь, и я кубарем скатываюсь по ступенькам. Оружие, способное взорвать владельца, – неудивительно, что «зувры» сняли с производства через два с половиной месяца после того, как их в производство запустили. Позади – хаос,